Муж за алиби - Страница 41

К оглавлению

— Хорошо, Вера Александровна.

Секретарша собралась было уходить, но Вера окликнула ее уже в дверях:

— Соня?

— Да, Вера Александровна?

— А ты замужем?

— Да. Уже два года.

— Я хотела тебя спросить… — Вера слегка замялась. — А сколько тебе лет, напомни?

— Двадцать три.

— И уже два года замужем… Нет, ничего. Иди домой, Соня.

— До завтра, Вера Александровна!

Соня радостно упорхнула. К мужу небось. Ну что хорошего в этой девочке? Разве что аккуратность и исполнительность. Блеклая какая-то, даже хорошенькой не назовешь! Из простой семьи, отец шофер, мама, кажется, медсестра в поликлинике. И вот, поди ж ты! Двадцать три года, а уже два года как замужем! И мужа наверняка не покупала. Тем более за алиби.

Алиби, алиби… Вера взяла со стола свой мобильник и набрала номер телефона Нади. Пора подумать и об этом.

— Але! Кто это? Але! — раздалось через некоторое время в телефонной трубке.

Надин голос показался ей странным. Пьяная, что ли?

— Надя? Это Вера Александровна. Ты где?

— Ах, Вера Александровна! А я лежу на берегу самого синего моря! Загораю! Пиво пью! Красота!

— Что-что?

— Мой богатенький Буратино полез купаться, а я на песочке валяюсь.

— Какой Буратино? Что ты несешь?

— Клиент. Подцепил меня в массажном салоне. Представляешь? — («Сколько же она выпила пива?») — И предложил на юг прокатиться. Красота!

— На сколько прокатиться? — слегка растерялась Вера.

— На пару недель. Все шикарно. Отель — класс! Номер — класс! Клиент — класс!

(«Дрянь! Ненавижу!»)

— Надя, у меня к тебе дело.

— Какое еще дело? Какие сейчас могут быть дела? Мне так хорошо!

— Ты Никиту помнишь?

— Делать мне больше нечего! У меня море под боком плещется!

— Наденька, напрягись. Тебе надо подтвердить, что ту ночь… Помнишь? Он провел с тобой.

— Еще чего!

— Так надо, милая. Тебе только надо сказать, что в половине двенадцатого вы вместе ехали на машине к нему домой. И все.

— А что случилось?

— Умер один человек. Убит. Никиту подозревают.

— Так ему и надо!

— Тебя захочет допросить милиция. Ты должна сказать правду.

— Сколько он даст?

— Но тебе только надо подтвердить, что ты была ночью у него в квартире!

— А ты?

— Что?

— Сколько ты дашь?

— За что?

— Ведь это ты все устроила! А то я не догадалась!

— В общем так, Надя, — жестко сказала Вера, решив пресечь эту фамильярность. — Когда ты будешь в Москве? Мне срочно надо тебя видеть.

— А я отдыхаю. У моего Буратино билеты на самолет только через десять дней.

— Тебе срочно надо вернуться.

— Еще чего! Из-за какого-то придурка бросить шикарного клиента и лететь в Москву! Мне и здесь хорошо!

— Надя!

— Даже и не подумаю!

— Что ж… — Вера поняла, что уговаривать ее бесполезно. — Когда прилетает ваш самолет?

— Второго, кажется. В понедельник. Ой, заболталась я! Денежки ж капают!

— Ничего. Я оплачу.

— Еще бы!

— Значит, вечером ты будешь дома?

— Часикам к десяти подъеду. Не раньше.

— Адрес?

— Что?

— Куда ты подъедешь?

— В общагу. — Вера постаралась запомнить адрес общежития, где жила Надя, которая вдруг начала весело смеяться.

— В чем дело? — напряженно спросила Вера.

— Буратино мой из воды вылез! Ой, ну у него и пузо! Словно футбольный мяч проглотил! Но зато сколько денег! Я его сейчас расцелую!

— Ладно, развлекайся, — сквозь зубы процедила Вера. Все понятно с этой вертихвосткой. Хоть бы поставила в известность, что уезжает! Дрянь!

— Чао!

То, что Вера сейчас услышала, поставило ее в тупик. Надя будет в Москве только через десять дней. Причем из послушной девочки она превратилась вдруг в особу весьма самостоятельную и способную показать зубы. Ее еще надо уговорить дать показания в пользу Никиты. А если… Если не уговаривать? Оставить все, как есть? Когда прилетает ее самолет?

Вера придвинула к себе настольный календарь и сделала пометку. Понедельник, второе сентября, вечер. Потом записала адрес общежития. В понедельник у нее начнется медовый месяц. Стоит брать отпуск по такому случаю? Нет, не стоит, потому что надо закрепиться в новой должности. А медовый месяц перенести, допустим, на Рождественские каникулы. Купить тур в Лапландию, в страну северных оленей или, напротив, на Канарские острова, где поют тропические птички. Надо только потянуть время. Давать противоречивые показания, запутывая следствие. Нет у них доказательств. Никто не видел, как снотворное клали в бокал. Никто.

И тут она спохватилась. Надо же Василисе позвонить! Кому ж, как ни ей, быть свидетелем на Верином бракосочетании? Набрав домашний телефон подруги, Вера таинственным голосом сообщила, что у нее есть одно маленькое, но очень ответственное поручение. И пригласила Василису к себе на ужин. Весьма заинтригованная, она обещала прийти.

«Как это кстати!» — подумала Вера. У подруги как-никак трехлетний стаж замужней женщины. Василиса должна рассказать ей о той жизни, которая начинается у супругов после свадьбы. Когда марш Мендельсона и цветистые тосты, произнесенные за ломящимся от выпивки и закуски столом уже позади.

…Пышнотелая Василиса явилась в гости с плетеной корзиночкой, полной румяных домашних пирожков.

— Ты прямо как Красная Шапочка! — умилилась Вера. — Пришла в гости к больной голодной бабушке. А то у меня есть нечего!

— Знаю я твою еду, — отмахнула Василиса, ставя на кухонный стол плетеную корзиночку. — Замороженная пицца и коробочки с готовыми салатами. Сколько они уже простояли на витрине?